Днепровский вал [СИ от 09.10.2012] - Владислав Савин

— Артиллерия огонь прекратила слишком рано. При той скорости атаки, могла бы стрелять до последней минуты, когда до их окопов метров сто-двести.

— Взаимодействия никакого не было, их пулеметы "наших" от танков отсекают, а танки этого будто не видят, стреляют куда-то вдаль.

— А чего это танк у самой их траншеи остановился и будто ждал, когда к нему с минами подползут?

— Двигались как заторможенные, вместо стремительного рывка вперед, гранаты в траншею, и врукопашную!

— Тащ командир, ну не бывает так! Чтобы танк едва вполз к их окопам, остановился, и его по-разному жгут или взрывают!

— А гранаты противотанковые у них где? Чего они там все с минами бегают? Чтобы в атаке на танк запрыгнуть и мину под башню положить, ну не сделать так в настоящем бою!

Я-то в лишь в октябре сорок второго на фронт попал. Потому потрясло меня, как и всех, когда встал наш комбат, и сказал — а в сорок первом наши воевали именно так! Вот отчего немцы сумели до Волги дойти — и отчего теперь мы назад их гоним, и не остановимся, пока Берлин не возьмем. Мало одной храбрости для победы, надо еще уметь воевать. А умение никогда слишком много не бывает — потому, товарищи бойцы, сейчас обед, полчаса отдыха, и будем снова штурмовать "немецкие" окопы, на этот раз вместе с танками. Если бы нас так перед войной гоняли, немцев бы так далеко не пропустили, и не пришлось бы теперь кровью платить, нашу землю возвращая. Да, тяжело в учении — но надо, мужики!

Ну а война — пока тишь да гладь, все сыты и довольны, что еще? Днепр здесь широкий, больше чем верста. Вместо нейтралки — вода. Мы до фрицев достать не можем, они до нас, на такое расстояние и снайпер вряд ли дострелит и попадет, ну если столбом не стоять. И внезапной атаки точно, ждать не приходится, как и визита их разведки. Ночью ракету пустить, и лодка будет как на ладони, ну а вплавь и ныряя целую версту, в обмундировании, с оружием и боеприпасами, ну не бывает такого! В общем, на передовой как в тылу, спокойно. Было — до недавних дней.

Что что-то намечается, и именно на нашем участке, мы недели две как заметили. Сначала начальство, причем незнакомое, по нашим траншеям и НП, ходит, смотрит, что-то отмечает на карте. И что характерно, нас после гонят в очередной раз "немецкие траншеи" штурмовать. Затем прибыли морпехи, кусок берега отгородили, что там делали неизвестно, только вечером нам объявили, наши же командиры, ночью морская пехота на тот берег пойдет в разведку, вплавь, так что когда назад будут, вы их не постреляйте, из воды сейчас вылезти могут лишь наши. Погода испортилась слегка, дождик моросил, видимость хуже, тут на реку и не смотришь почти совсем. И стрельбы никакой не было, тихо все — я бы тоже не знал, чем кончилось, если бы они, возвращаясь, прямо на наш взвод не выплыли. Мы знали конечно, что свои, но для порядка, увидев что шевелится на поверхности что-то, уже не скрываясь — стой кто идет? А нам в ответ, пароль обусловленный, "волга", и лучше бы помогли, сухопутные, дайте на берег выйти! Это они, оказывается, по поверхности фрица связанного тащили, вот почему мы их и увидели. Сами все в резине, за спиной что-то вроде железного ранца со шлангами к лицу, на ногах ласты, и автоматы хитро так завернуты, что можно под воду. Тут другие морячки по берегу прибежали, фрица у них приняли, помогли снаряжение снять, и в тыл отбыли. Наши после того случая стали на реку больше поглядывать — а если и от фрицев такие вылезут? Хотя моряки успокаивали — сейчас тут таких как мы точно нет.

А два дня назад, завертелось. Я теперь понимаю, что те, кто раньше тут побывал, это как раньше говорили, квартирьеры, рекогносцировщики, а наверное и командиры и комендачи прибывающих частей — уже место присмотрели, и дорогу тоже, прикинули заранее, что, как, куда — тогда сами войска очень быстро развернуть можно. Первыми прибыли связисты, ну я так тогда подумал, здоровенные фургоны с антеннами, встали поодаль, антенна интересная, и крутится. Почти сразу после, зенитчики, у нас в дивизии только автоматы калибра тридцать семь, а тут и такие же, и солидные, восемьдесят пять, и не одна батарея. Еще артиллерия, и морпехи, и саперы, к берегу пути расчищают, и тоже не один съезд к самой воде. В общем, все вдруг оказалось буквально забито войсками, просто стать негде — но места заранее были распределены, как в театре, потому вновь прибывающие четко проходили туда, где им быть положено. Вот танки идут, много, новые Т-44, и тяжелые самоходки, и легкие "барбосы", да только какие-то чудные, ну представьте как будто к самоходочке нос и корму корабля прирастили, и у танков что-то сзади прилеплено, какие-то короба, вперед наклоненные. А затем вообще непонятно что, причем двух видов!

Сначала это были, то ли корабли на гусеницах, то ли невероятные многобашенные танки огромных размеров, КВ бы рядом с ними показался недомерком! Они же без башен, просто как корабли, но снизу как танки. И что-то непонятное, под брезентом, на многоосных прицепах, которые тащили тяжелые артиллерийские тягачи.

Ну в общем, и ежу ясно, началось… Или начнется буквально завтра.

Немцы тоже, понятно, не зевали. Прилетел их разведчик, его тут же спустили на землю моментально появившиеся "яки", мы хоть и пехота, а их от тупоносых Лавочкиных отличим, ну а распознать в воздухе по силуэту свой-чужой, это бывалые фронтовики не хуже летчиков умеют, надо скорее в канаву падать, или как? Под вечер появился еще один, на этот раз под охраной четверки "мессов", только двое их назад и ушло. А у нас в этот вечер не было очередных учений, зато проверяли выдачу боеприпасов и сухпая. Ну значит, завтра…

Еще запомнилось напутствие от священника. Вообще-то мероприятие это было не для нас, а для соседей-самоходчиков, получивших новые машины, построенные на церковные деньги — но мы тоже пришли, слушали и смотрели. Попов было трое, все бородатые, уже в годах, но выступал один, осанистый такой, голос хоть целой дивизией командовать — и Георгиевский крестик на рясе, еще за ту войну. Мы больше ради любопытства пришли, знаем конечно что сейчас к церкви отношение другое, но непривычно как-то. Так поп тот встал, как комиссар на политзанятиях, нас всех оглядел, и сказал:

— Есть Бог над нами — и неважно, верите вы в него, или нет. Все он видит, все знает. Спросите вы, отчего же он фашистов допустил — так я отвечу, земной свой путь вы должны пройти сами. И не в том дело, чтобы лишние годы прожить, заведено так, что все мы умрем когда-то — но от нас лишь зависит, как люди проживем, или как черви. Сейчас вы за святое дело сражаетесь, за Русь и за народ русский — и всех, кто в бою с честью, Отец небесный не забудет. И когда каждому из нас срок придет, предстать перед Ним, воздаст он вечную награду по справедливости. А те, кто неправедно пришли за землей нашей — аки псы смердящие сдохнут, как падаль будут валяться, и вечно в аду гореть. Так благословляю вас, воины православные, на священный бой — за Русь, за Сталина, за Веру!

И ей-богу, никогда верующим не был, городской я все ж, в образование больше верю, чем в Бога — но захотелось мне отчего-то перекреститься. Но все же сдержался, решив, что если и вправду наверху кто-то есть, то и так оценит, если главное не молитвы, а воевать геройски. Тут из строя впереди вылез какой-то, и спрашивает, отче, а если я не православный, а татарин, и в Аллаха верю? Так поп ему и отвечает, а скажи, как ты отца своего называешь, и как к нему другие обращаются? Батя, отец, папа, а для кого-то по имени-отчеству, или просто по имени, для близких самых. Так и Бог он един, а как называть его, каждый народ решает сам. Тем более если дословно переводить, то слово Аллах и означает Бог. А ангел — это посланник или вестник. Вот по-английски Бог будет God, так что другой истина стала? Что, это сразу в иное что то превратило? Это поклонники Сатаны словами играют, чтоб людей с пути истинного столкнуть на кровавую дорожку. Аки Змий переведёт не полностью и смотрит: бейте, убивайте друг друга, только потому, что одно и тоже по разному на разных языках называют. Кто изобретатель такой лжи? Образ Аллаха к тебе ближе — твоё право. Тут главное, от себя ложь не добавлять, потому что тогда не Бог уже выходит в вере вашей, а кто-то другой. Ты в аллаха веришь, а завтра в бой пойдешь, вместе с православными, значит истинна твоя вера. А ведомо мне, что иные из тех, кто себя мусульманами зовут, говорят, что все, кто в аллаха не верят, это неверные собаки, и убивать их богоугодное дело, и чем больше убьешь, тем больше гурий тебя будут в раю ублажать. Ты ведь так не думаешь? Знайте же, что все, кто себя, свою веру, свой народ считают единственно цветами, а прочих всех для себя навозом — те совсем не в Бога верят, а в другого! И не может к таким быть милосердия, как к бешеным собакам!

Да, этому попу бы политруком работать. Целый час мы все его слушали, и вопросы задавали — и мы, пехота, и самоходчики. Ясно теперь, отчего фашисты на занятой ими территории заставляют наших священников от такойверы отрекаться! А сами, выходят, истинно черту служат, хоть написано у них на бляхах, "готт митт унс", с нами бог, значит, ну так на заборе тоже много чего написать можно! И вспоминаю как на политзанятиях еще месяц назад нам товарищ старший политрук рассказывал, что у немцев под большим секретом самые настоящие "черные мессы" проходят, когда они наших пленных в жертву дьяволу приносят на черном алтаре — и тоже кто-то вылез и спросил, а зачем Адольфу пришествие сатаны — так политрук ответил, а у кого еще бесноватому помощи просить, лишь надеяться, что он с близким родственником как-нибудь договорится.